Звездный бумеранг - Страница 20

Киу вынимала из шкафчиков – пробирки и колбы, растворяла в жидкости порошки, выпаривала, высушивала смесь, рассматривала осадки под микроскопом. Изредка она задавала Володе вопросы, советовалась с ним, хотя он редко мог ответить ей точно. Он вспоминал все, что вычитал в журналах или слышал о медицине, и добросовестно выкладывал свои скудные знания.

В это время Агзам целыми днями лежал на кровати и смотрел в потолок.

Он тоже заболел, но никому не говорил о своей болезни. У него нудно ныли кости и рябило в глазах. А временами наступала полная слепота. Володя возвращался в каюту только поспать, с Агзамом перебрасывался ничего не значащими словами, а Агзам не хотел тревожить совсем уже измучившегося товарища.

Перед сном Володя обычно заходил к Пео. Они разговаривали несколько минут.

– И зачем я согласился лететь?- со вздохом говорил Володя.

– Милый мальчик, ты совершил геройский поступок, ты хотел помочь наладить связь между двумя великими мирами…- тихо, с перерывами увещевал его Пео.- Виноваты мы с Баили, мы поступили безрассудно. Но не надо отчаиваться. Наша Киу – великий ученый. Если она не успеет спасти меня, то остальных обязательно спасет…

– Нет, нет… Вы должны вылечиться…- со слезами на глазах заверял Володя.

– Спасибо, милый мальчик… У человека должно быть чистое сердце, а у детей особенно… Разумное существо – не только покоритель природы, но и повелитель мироздания. Ему мы поставим памятники на всех необитаемых и обитаемых планетах, ему мы посвятим бессмертные песни. Пусть же слово Человек звучит, как героическая симфония, пусть эта симфония разносится по необъятным просторам вселенной… Мы, люди, рождены, чтобы прославлять человечество, мы с тобой, дорогой мой мальчик…

Пео говорил вдохновенно, глаза его поблескивали, в них отражались мужество и ум, но Володя слышал тихий голос, видел темные впадины под глазами, бледные щеки и заострившийся подбородок, и уходил от Пео подавленным.

Наконец Киу удалось выделить вирус гриппа, создать питательную среду, и она принялась искать вещество, способное убить врага, но не повредить организм человека. Теперь Володя был просто свидетелем, его помощь не требовалась. Но Киу не отпускала от себя паренька, хотя не могла не видеть, как он переутомился. Устав, она опускалась в кресло и, проведя рукой по кудрявым волосам и побледневшим за последние дни щекам, долго и пристально смотрела на Володю. В задумчивом и нежном взгляде женщины было что-то непонятное: не то тоска, не то ласка. Володя смущенно опускал голову. Иногда женщина казалась ему молоденькой девушкой, иногда пожилым, много повидавшим человеком. Прозрачные и искристые, как льдинки на солнце, с голубизной глаза, полное, без единой морщинки лицо, ярко-красные губы, словно чем-то накрашенные, хотя Володя хорошо знал, что Киу не употребляет никаких косметических средств, говорили о ее здоровье и молодости. Но пронзительный изучающий взгляд преображал ее, старил. Она уже много суток не спала, и покрасневшие веки тоже старили ее.

Сидя в кресле, она тихо произносила:

– Ты мне нравишься, мой хороший мальчик…

И замолкала надолго.

А однажды она порывисто схватила Володю, прижала к своей груди и заплакала навзрыд, неудержимо. Что с ней происходило? Какое горе ее мучило? Где было догадаться Володе!

Глава тринадцатая. ГОСПОДИН ПАРКЕР ПРЕДЪЯВЛЯЕТ ПРЕТЕНЗИИ

На звездолете не было разграничений дня и ночи. Солнце освещало звездолет непрерывно, и все же с той стороны, которую калило солнце, был яркий день, а на теневой – непроглядная ночь. Каждые два земных часа звездолет менял положение на 180 градусов, тень передвигалась, но такая перемена не устраивала ни астронавтов, ни, особенно, ребят. По привычке ребята ложились спать по земным часам (хотя на звездолете их не было), в десять-одиннадцать и просыпались в семь-восемь часов. Астронавты не ломали этот распорядок, даже поощряли его точное исполнение.

В одну из "ночей", когда Пео стало лучше, а ребята спали в своих кроватях, в лабораторию Киу был внесен господин Паркер и посажен в кресло, в котором биофизик производила обследования Володи и Агзама. Он сидел с закрытыми глазами, с откинутой на спинку кресла головой и крепко спал.

Баили и Маоа сидели в мягких креслах. Киу осматривала Паркера, просвечивала, брала кровь и тут же производила анализ ее. Изредка они перебрасывались короткими фразами. Наконец Киу спросила:

– Разбудим?

Маоа кивнул головой.

Включив прибор, похожий на небольшой радиоприемник, но с многочисленными стрелками, Киу вытянула из него эластичный красный провод с блестящим розовым шариком на конце и осторожно притронулась шариком к виску Паркера.

Мужчина вздрогнул. Затрепетали веки.

Астронавты молча наблюдали за ним.

Только через несколько минут Паркер начал открывать глаза. Вдруг он живо выпрямился, обвел тусклым взглядом лабораторию, пристально оглядел Киу и мужчин и, проведя ладонью по лицу, со вздохом сказал:

– Вот так поспал! Славно отдохнул.- И, уже вполне осознанно снова осмотрев мужчин и женщину, вскинул рыжие лохматые брови.- Вы кто такие?

– Не волнуйтесь, пожалуйста,- мягко сказала Киу.- Вы находитесь на звездолете.

– На звездолете?!- Паркер покрутил головой,- Если я не сплю и не на том свете, то вы правы, миледи. Кажется, я слышу эту новость второй раз.

Но Паркер – человек дела и должен ориентироваться в любой обстановке.

Звездолет?! Пусть будет звездолет. Вы коммунисты? Мне все равно. Пока я жив, за меня горой стоит мое правительство. Вы решили показать мне свои достижения? Не возражаю. В Советской стране ученые мастаки. Спутники, ракеты, лунник, космонавты…